Мной прочитано еще одно удивительное произведение Фаулза. Его манера писать захватывает меня, уносит с собой.. Не могу оторваться от книги, пока она наконец не будет дочитана. Так было с "Любовница французского лейтенанта", когда я открыла для себя магию великого классика. Так случилось и с первый рассказом сборника с одноименным названием "Башня черного дерева". Вот первая часть особенно тронувших меня мне цитат. Может кому-то они понравятся настолько, что вы возьметесь прочитать книгу. Буду только рада :)

«Человеку, подобному Дэвиду, который всегда смотрел на собственную жизнь и свою живопись с рационалистической точки зрения и хотел видеть в них логически развивающийся процесс, а достижения на жизненном пути и в живописи оценивал как результат разумного выбора направления движения, успехи, выпавшие на долю Бресли, должны были казаться не совсем справедливыми. Да, конечно, путь к вершине никогда не проходит по пути, предначертанному теорией, конечно, случайность и все такое прочее тоже играют роль, конечно, и некоторые экстремальные виды современной живописи, вроде разливания красок по холсту, занимают - по крайней мере теоретически - весьма важное место в искусстве модернизма... И все же... В голове Дэвида возник еще один альпинистский образ: вот покупаешь себе наилучшее альпинистское снаряжение, взбираешься по скалам, глядишь вверх и видишь - там, на вершине стоит старый ухмыляющийся сатир в домашних тапочках, взобравшийся туда каким-то чудодейственным способом, с поразительной легкостью обошедший законы здравого смысла и продуманного расчета...»

«- Генри необычен во всем, - снова заговорила Диана.- И в том, как он относится к своей работе. Ну, знаете, как бывает, делаешь рисунок, например, не получается, рвешь его в сердцах. Генри не так. Он бережно относится не только к картине, эскизу, но даже к маленькому рисуночку. Да, он выбрасывает все, что не вышло, но не рвет, не уничтожает. И выбрасывает с явным сожалением. Все созданное для него вроде как священно и неприкосновенно. Все, даже заведомо неудачное. К творчеству он относится совсем иначе, чем к людям...»

«Дэвид ощущал, как его все сильнее затягивает в поле существования этих трех, еще совсем недавно незнакомых ему людей, ему уже казалось, что знакомы они давно и что образы тех людей, которых он, казалось бы, знал неизмеримо лучше, за последние сутки каким-то таинственным образом потускнели, ушли в сторону. Истинной реальностью была лишь сиюминутность, а прошлое и будущее превратились в миф. Ощутил он и нечто вроде радости от того, что ему повезло родиться в такой среде и в такое время, которые сделали возможным столь удивительные и быстрые изменения в душе. Присутствовало и более банальное соображение - хорошо, что то, чем он занимается, открывает перед ним такие возможности... Вот бы сейчас его увидели друзья!»

«- А она сама этого... этого не осознает?
- Не-а. Она ведь глупенькая. Знаете как бывает с умненькими девочками? Кое в чем они умные, а кое в чем - ну совсем глупые. Ну, конечно, она прекрасно видит, чего Генри такое. А вот кого она совсем не понимает, так это саму себя.»

«Он раздумывал над тем, что именно привлекательного он так стремительно стал находить в ней, пытался осознать, что в этом сплаве физических и психологических качеств, сдержанности и открытости, целеустремленности и неуверенности ближе всего его душе... Удивительно, как неожиданно такое обрушивается на человека, проникает в сердце вроде бы незаметно и нежданно-негаданно. Дэвид ощущал себя немного околдованным и очарованным... <...> Дэвид вдруг обнаружил, что он упоен всем происходящим. Все было таким сложным, запутанным и одновременно таким простым и ясным, все было новым и неизведанным и в то же время вечным, древним, первобытным, вневременным. Ну а самое главное - он чувствовал, что его приняли, что он сделался своим.»

«Его охватило ощущение какого-то смутного - чуть ли не абстрактного - вожделения; <...> еще каких-то двенадцать часов назад он безоговорочно отвергал всякие такие мысли... ну, почти безоговорочно считал, их недостойными внимания, а теперь то, что еще во время обеда казалось невероятно отдаленной, туманной возможностью, приблизилось, обрело конкретные черты, сделалось явственно представленным... Все это вызревание можно было бы сравнить с тем... ну, вот, скажем, пишешь картину несколько дней, а то и недель подряд, подправляешь, доводишь до нужного состояние, а тут вдруг раз, и все выписалось за несколько часов...»

© Джон Фаулз «Башня черного дерева»

Продолжение следует :)